Айзея послал Олимпийскую телеграмму … а Почтальон
выполнил спецдоставку
В 1978 году Джон Стоктон, наивный мальчуган из подготовительной
школы Гонзага, приехал на баскетбольный турнир Атлетического Союза Любителей в
Хантингтон, Западная Вирджиния. Стоктона мало кто знал, даже в родном Спокане.
Сейчас он рассказывает, что его родители участвовали в спонсорской помощи турниру АСЛ «лишь потому, что считали турнир последним шансом для меня заиграть».
Стоктон, который впоследствии являлся безусловным лидером НБА по результативным
передачам, перехватам и скромности поведения, любит рассказывать историю о том,
как по поводу одного из достижений Стоктона при игре за Юту Джаз телеканал в
Солт Лейк Сити брал интервью у одного из одноклассников по начальной школе. «Он сказал им, что «Стоктон был, ну просто
никакой»», - вспоминает Стоктон.
В первые восемнадцать
лет жизни (не считая пары последних месяцев) Стоктон жил в мире, ограниченном пределами
родного Спокана, городишки, где всегда все тихо и спокойно с вальяжными и степенными
жителями, и где дедушка по отцовской линии Хьюстон Стоктон был футбольной
звездой[1].
При поступлении в среднюю школу рост Стоктона был всего 166 см. Когда он выпускался,
подрос не так уж и намного, до 180 см. Карьеру в профессионалах он сделал с таким
ростом из-за очень крупных рук и феноменальной выдающейся способности к
самоусовершенствованию. У него был свой внутренний стержень, уверенность в
собственных силах. Он говорит, что с измальства осознал, победа в битве не
всегда лостается самому большому или самому быстрому. «Я чувствовал, что если правильно разыграть карты, то всегда имеешь шанс
на победу», - говорит Стоктон. «Другие
парни, на которых ты смотришь, может они и должны выиграть. Но мы выиграть тоже
можем».
Таким образом, не
было особых причин к тому, чтобы его команда не могла выиграть турнир АСЛ в
Хантингтоне. Когда его команда прибыла, он изучил программу турнира и заметил
зернистый снимок одного из игроков команды Чикаго. «Помню, что даже подумал «Интересно, насколько хорош этот парень?»».
Возможности Майкла были безграничными … в
пределах разумного
Пятничным сентябрьским вечером, вскоре после объявления
десятки олимпийцев, меня вместе с Майклом Джорданом пригласили на передачу Субботним Вечером в прямом эфире[1].
Забавность ситуации была в том, что на тот момент я не был в фаворе у Джордана,
да и меня он порядком достал. Последние пару месяцев я описывал хронологию первого
чемпионского сезона Джордана, которому предшествовало семь тяжелейших для него
сезонов в карьере. Джордан не покидал обложкуSportsIllustratedтри недели подряд, вещь абсолютно беспрецедентная (на момент написания
книги общее число появлений Майкла на обложке составило !!! 56, на 11 больше, чем
у ближайшего преследователя Мохаммеда Али[2]). Факт за фактом, кусочек
за кусочком, намек за намеком, слух за слухом. Я собрал все, что только можно о
Джордане и том сезоне Буллз.
Чикаго выиграл
чемпионат в пяти встречах, закончив серию с Лейкерс в Лос Анжелесе вечером
четверга, что давало мне возможность доработать статью до воскресенья. Джордан
обещал поговорить со мной в четверг, но обещание не сдержал. В пятницу та же
история. Честно говоря, я не особенно его виню, я лишь думаю, что он праздновал
успех так, как хотел его праздновать. В итоге утром в субботу с более чем часовым
опозданием он появился на завтраке в отеле в пригороде Чикаго.
«Будильник не прозвонил», - сказал Джордан,
заходя в кабинку. «Ты можешь поверить,
что я впервые пропустил свой первый мяч? Официальное начало турнира по гольфу?».
ОК, суперзвезды, готовьтесь стать небожителями … Не
спеши, Айзея. Тебя мы звали
В этой книге собраны разрозненные воспоминания людей,
которые два десятка лет назад были участниками принятия судьбоносного решения о
включении или невключении того или иного игрока в заявку Олимпийской сборной
1992 года. Одного из самых обсуждаемых событий в истории НБА. По одному из вопросов,
объективности ради, стоит отметить.
Айзея Томас не стал
членом Команды мечты из-за двух людей: Майкла Джордана и Чака Дейли. А если еще
точнее, то из-за одного человека – Джордана.
Весной и летом 1991 года
встречи отборочного комитета Баскетбола США проходили, словно заседания Политбюро.
Вокруг постоянно роились слухи, которые зачастую были далеки от
действительности. Как, например, когдаChicagoTribuneнаписала о приглашении Айзеи. Баскетбол США был в
положении, не столь далеком от положения старшеклассницы, планирующей выпускной
бал. Им нужны были в команду крутые пацаны, и если одни крутые пацаны не
соглашались, то нужно было заменить их следующими по крутости из списка. Но
иногда крутые пацаны сомневались, и тогда нужно было, ничего не гарантируя,
говорить следующим в списке крутости о том, что он тоже должны готовиться.
К счастью для
комитета крутой пацан Мэджик Джонсон не раздумывал. Как только Расс Граник
позвонил, впервые официально проконтактировав с ним, Джонсон тут же вскочил
наизготовку, что стало образчиком ответов от приглашаемых. «Мэджик нам реально помог», - говорит Дейв
Гэвитт. «Он задал тон. Он на собственном
примере показал всем, что стать членом команды, это стоящее дело».
Роду Торну, который был
генеральным менеджером Буллз в 1984 году, когда состоялся драфт Майкла Джордана,
предстояло решить самую важную задачу: завлечь в состав главную звезду. Торн позвонил
Джордану лично летом 1991 года, после первой победы Буллз в чемпионате (вообще говоря,
все (остальные) игроки получали приглашение напрямую от ассоциации;
исполнительный директор НБА Граник настаивал на этом, даже вдрызг разругавшись
со многими из агентов). И вот что сразу сказал по телефону Джордан.
«Род, я не буду играть с Айзеей Томасом в
одной команде», - сказал Джордан.