Начало здесь
ГЛАВА 16
ПАРЕНЕК ИЗ СПОКАНА И ИЗГОЙ
Айзея послал Олимпийскую телеграмму … а Почтальон
выполнил спецдоставку
В 1978 году Джон Стоктон, наивный мальчуган из подготовительной
школы Гонзага, приехал на баскетбольный турнир Атлетического Союза Любителей в
Хантингтон, Западная Вирджиния. Стоктона мало кто знал, даже в родном Спокане.
Сейчас он рассказывает, что его родители участвовали в спонсорской помощи турниру АСЛ «лишь потому, что считали турнир последним шансом для меня заиграть».
Стоктон, который впоследствии являлся безусловным лидером НБА по результативным
передачам, перехватам и скромности поведения, любит рассказывать историю о том,
как по поводу одного из достижений Стоктона при игре за Юту Джаз телеканал в
Солт Лейк Сити брал интервью у одного из одноклассников по начальной школе. «Он сказал им, что «Стоктон был, ну просто
никакой»», - вспоминает Стоктон.
В первые восемнадцать
лет жизни (не считая пары последних месяцев) Стоктон жил в мире, ограниченном пределами
родного Спокана, городишки, где всегда все тихо и спокойно с вальяжными и степенными
жителями, и где дедушка по отцовской линии Хьюстон Стоктон был футбольной
звездой[1].
При поступлении в среднюю школу рост Стоктона был всего 166 см. Когда он выпускался,
подрос не так уж и намного, до 180 см. Карьеру в профессионалах он сделал с таким
ростом из-за очень крупных рук и феноменальной выдающейся способности к
самоусовершенствованию. У него был свой внутренний стержень, уверенность в
собственных силах. Он говорит, что с измальства осознал, победа в битве не
всегда лостается самому большому или самому быстрому. «Я чувствовал, что если правильно разыграть карты, то всегда имеешь шанс
на победу», - говорит Стоктон. «Другие
парни, на которых ты смотришь, может они и должны выиграть. Но мы выиграть тоже
можем».
Таким образом, не
было особых причин к тому, чтобы его команда не могла выиграть турнир АСЛ в
Хантингтоне. Когда его команда прибыла, он изучил программу турнира и заметил
зернистый снимок одного из игроков команды Чикаго. «Помню, что даже подумал «Интересно, насколько хорош этот парень?»».
Парнем был Айзея Томас, ростом примерно вровень со Стоктоном, и он оказался очень даже хорош. Команда Вашингтона упорно сопротивлялась на протяжении трех четвертей до момента, когда Айзея взял игру в свои руки. «Мы довольно эффективно против него защищались, но потом мне показалось, Айзея принял решение наплевать на тренерские установки», - рассказывает Стоктон. «Он начал с дриблингом проходить сквозь нашу оборону, как будто нас и на паркете не было. Обводка, пас … кто-то забрасывает сверху. Обводка, пас … кто-то забрасывает сверху. Обводка … Айзея забрасывает из-под кольца. Он нас просто раздавил. В одиночку. Убил нас.
После игры мы вернулись в раздевалку. Обычно я был в меру улыбчивым, но
тогда улыбаться я физически не мог. Я просто не мог поверить, что кто-то на свете
может быть так хорош».
Любой, кто когда-либо
сам играл, всегда запоминает моменты, когда противник убедительно доказывает,
что он намного сильнее. Вопрос только, что же дальше? Стоктон тут же для себя
установил новую планку. Он должен стать таким же, как Айзея Томас и ему
подобные. Перейти в другое измерение.
Спортсмены типа Стоктона часто олицетворяют воплощение Американской
мечты. Неказистые и недооцененные, движимые сомнениями, они достигают вершин в
видах спорта, с ними не ассоциирующимися; их экстраординарные способности
(координация движений, выносливость, соревновательный дух, уравновешенность,
ловкость) не всегда, на первый взгляд, подходят к выбранному виду спорта.
Слишком часто мы
забываем, что игроки типа Айзеи тоже олицетворяют Американскую мечту. С одним отличием
– в цвете кожи. Да, с точки зрения быстроты и прыгучести Айзее от природы было
дано намного больше, чем Стоктону. Но и он мог множество раз ошибиться и
выбрать неправильный путь по дороге к славе. И его шансы на попадание в НБА
были такими же мизерными, как и у Стоктона.
Три брата Айзеи
поддались уличным соблазнам. Один из них, Грегори, был наркоманом и умер от
СПИДа. Мать Айзеи, Мэри, героически гоняла наркодилеров, отморозков и хулиганов
всех мастей прочь от самого младшего из своих девяти детей, любимого Айзеи,
давая ему возможность другой жизни. Айзея часами проводил в одиночестве, оттачивая
баскетбольное мастерство в играх против молочной корзины, и проводил по полтора
часа в дороге на автобусе до западной части Чикаго, где находилась Католическая
школа Вестчестера. Там отморозки не могли его настигнуть и завлечь в свои сети.
Школа Святого Джозефа была для Айзеи аналогом Гонзаги для Стоктона.
Баскетбольные навыки
Айзеи в результате стали идеальным сплавом улицы и книжной теории, площадок Западного
Чикаго и уроков в Святом Джозефе, таким же идеальным, как был сплав игровых навыков
уличного баскетбола с баскетболом в МКО у Криса Маллина. «Я всегда думал о себе, как об умном игроке, думающем на шаг вперед»,
- говорит Билл Лэмбир, лучший друг Айзеи в Пистонс. «Только так я и мог играть. Но Айзея был всегда еще на шаг впереди меня.
Он не только предугадывал действия играющего против него, но и всех остальных».
Ирония судьбы заключалась
в том, что эти две стороны одной монеты под названием Американская мечта, двое соперников
по турниру АСЛ в Западной Вирджинии стали основным камнем преткновения для
решения отборочного комитета. Если бы Айзея был не столь непопулярным среди игроков и членов комитета, то именно
он, а не Стоктон, попал бы в заявку. Несомненно.
Я и сам считаю, что
Айзея заслуживал попадания в команду больше Стоктона. Я написал об этом в своей
колонке в Sports Illustrated. За неделю до выхода официального решения комитета я освещал матч в Лос
Анжелесе и столкнулся со Стоктоном в минимаркете в очереди за вечерними сэндвичами.
«Джон, не знаю, читаешь ли ты Sports Illustrated или тебе плевать», - сказал я ему, «я хочу тебе
сказать, что написал о том, что Айзея больше заслуживает места в команде». Не
думаю, что был тогда настолько смел, что добавил «вместо тебя», но смысл был именно таков.
«Все в порядке», - сказал он. «Многие согласны с тобой».
«Ну, ты знаешь, насколько я уважаю то, как ты
играешь», - сказал я. «Это просто …».
«Не волнуйся об этом», - сказал он.
Мы сели и начали
есть.
15 ноября 1991 года, двумя месяцами после того, как Айзея обнаружил свое
отсутствие в официальном списке «десяти» и понял, что может расчитывать только на
дополнительный отбор, Детройт принимал во Дворце Обурн Хиллз Юту Джаз.
Вспоминает Лэмбир: «Айзея перед игрой ничего
не сказал. Все сказал его взгляд».
На крыльях мести Томас
был смертоносен. Немногие игроки показывали в сходных обстоятельствах себя
лучше. Он практически не мазал, обыгрывая любого из игроков Юты, включая
Стоктона. Стоктона в тот день Айзея растоптал, набрав 44 очка. Детройт победил,
но Айзея, так стремясь показать всем, что заслуживает включения в Команду мечты,
совсем забыл о свой роли разыгрывающего, игрока, выстраивающего атакующую командную
игру.
Несколько лет
спустя, я пытался обсудить со Стоктоном ту игру. Но все, что он сказал, было: «Айзея хотел показать себя, и всем было
понятно за чей счет».
Однако многие
забыли, что в той игре Стоктон тоже был совсем не плох. Он набрал 20 очков и раздал
12 передач. Он делал то, за что получил двусмысленный комплимент от Билла Симмонса
в его Книге баскетбола[2]:
«Для болельщиков Джаз смотреть на игру
Стоктона на протяжении двух десятилетий было, словно находиться в миссионерской
позе. Секс у тебя регулярен (имея в виду победные матчи), но и похвастаться
перед друзьями в курилке нечем». На протяжении всей карьере обоих и
Стоктон, и Томас всегда хорошо играли в матчах друг против друга.
Спустя месяц, Детройт
поехал в Юту, в Соляной Дворец[3],
широкоизвестный враждебным настроем к приезжим командам. В начале встречи Айзея
снова начал переигрывать Стоктона, набрав 6 очков. А затем Карл Мэлоун решил, что
надо положить этому конец.
Сезон 1991-92 был седьмым
в карьере Почтальона, все время они играли вместе со Стоктоном (который пришел на
год раньше), они сблизились на основе взаимного уважения и чувства, что каждый из
них может помочь товарищу в достижении лучших результатов (Они остаются
близкими друзьями и по сей день; Стоктон и его жена Нада[4]
– крестные одной из дочерей Мэлоуна). Они оба были настолько тверды, что
напоминали изделия из красного дерева. На момент написания книги в списке 20-ти
игроков в истории НБА, на которых чаще всего за карьеру фолили, Мэлоун занимал
второе место (на первом Карим Абдул-Джаббар), а Стоктон четырнадцатое.
Присутствие там Стоктона в принципе удивительно, так как он в списке
единственный чистый защитник. (Мэлоун свою тафгайскую репутацию заработал мощнейшим
телосложением, которое можно наблюдать и сейчас, а вот про Стоктона молодое поколение
уже и не всегда вспоминает, хотя он в свое время славился репутацией задиры на
площадке и игроком, который без сомнений влезет в кучу малу за мячом с
выставленным локтем или коленом). Как-то раз я спросил у Стоктона, был ли он
грязным игроком? Мы с ним стояли на вершине Споканских Холмов в его резиденции,
и я подумал, что он меня сейчас столкнет вниз. «Конечно, нет», - рявкнул он. «За
всю свою 19-летнюю карьеру я никогда намеренно никого не ударил. Единственная
причина, по которой за мной закрепилась такая репутация, в том, что никто не
может найти другого объяснения способности такого низкорослого игрока ставить
за игру так много заслонов»).
Мэлоун и Стоктон по
дороге с игры и на игру в автобусе обычно дружески болтали об охоте. Хоть Стоктон
и не был ревностным противником, но его удивляло, почему Мэлоун настолько любит
убивать живых существ (Дом Мэлоуна в
Луизиане выглядит ночным кошмаром таксидермиста. Около сотни чучел крупного
рогатого скота смотрят там на посетителей со стен и потолка. Там и тонкорогие бараны
Далла, и снежные канадские бараны, и другие толстороги. После визита туда, мне начали
сниться кошмары о том, как меня съели живьем).
Стоктон также
безуспешно отговаривал Мэлоуна от привычки к ночным гонкам на снегоходах.
Стоктон считал, что довольно беспечно рисковать беспорядочным падением со
склона горы в полной темноте.
Им было комфортно в
обществе друг друга. Как-то раз мы выходили вместе после тренировки на
парковку, и я сказал Стоктону: «Ну что,
Джон, бьюсь об заклад, у тебя найдется тема для дискуссии?».
«Ну, если только малюсенькая», - с
безразличием ответил Стоктон. «О проблеме
гомосексуализма в нашей команде». Он подтолкнул Мэлоуна в спину. «Хуже всего она проявляется среди чернокожих.
Что в общем-то естественно». Мэлоун чуть не лопнул от смеха.
До самого конца игровой
карьеры Стоктон, Мэлоун и теперь уже бывший тренер Джерри Слоан олицетворяли баскетбол
Юты Джаз, хотя Почтальон и разругался с Исполнительным директором Джаз Грегом
Миллером, сыном владельца Ларри Миллера[5].
Возвращаясь к реваншу
в игре с Детройтом, в конце первой четверти в атаке Детройта Лэмбир поставил
Стоктону заслон, с помощью которого Айзея от штрафной линии начал проход к
кольцу, преследуемый центровым Марком Итоном. Но Мэлоун бросил своего игрока и встретил
Томаса под кольцом локтем в лицо. Айзея подлетел в воздух, словно тряпичная кукла,
и ухнулся на паркет с залитым кровью лицом, как «боксер, пропустивший нокаутирующий удар» в описании комментатора[6].
По воле случая в этот самый момент хирург Джаззменов отлучился на улицу, чтобы ответить
на сообщение пейджера, и осматривать истекающего кровью Томаса пришлось
ортопеду. Ортопед предложил зафиксировать шею Томаса корсетом и аккуратно отвести в подтрибунное помещение. Однако вечный защитник
Айзеи, Лэмбир, сказал, что подобная деталь одежды Айзею не украсит. Он поднял Томаса
на руки, осторожно, будто трехлетнего ребенка, и отнес его в раздевалку.
Мэлоуна выгнали с площадки,
а несколько лет спустя я спросил его, намеренно ли он ударил Томаса?
«Естественно», - сказал он.
Тут, правда, есть отличие
от хирурга со скальпелем в руках, стоящего перед пациентом на операционном
столе. На игровой площадке трудно рассчитать силу удара, да или нет?
«Я действительно бил его специально»,
- отвечал Мэлоун. «Я именно хотел ударить.
Но так ли сильно?
Нет, у меня и времени-то подумать и рассчитать силы не было. Я просто ударил, и все».
Если бы жертвой Мэлоуна был не Томас, реакция лиги была бы значительно
более жесткой. Обвинения в том, что Мэлоун игрок грязный звучали и раньше, но
наиболее запоминающейся была реакция Баркли, который забавным образом
поразмышлял, что бы было, если бы Томас был в списке игроков Команды мечты. «У меня лично с Айзеей проблем никаких»,
- сказал Баркли, «но теперь есть уже как
минимум трое, кто в одной комнате с ним не поселился бы. Майкл и Скотти, а
теперь, судя по всему, и Карл с ними. Если дело так и пойдет, то в конечном
итоге с ним придется жить мне» (идея о том, что игроки Команды мечты будут
жить не в одноместных номерах, была сама по себе смехотворной).
Для меня во всей этой мясницкой драме интересней всего было посмотреть на
реакцию Чака Дейли. Когда Айзея упал на паркет, тренер Пистонс вскочил на ноги
в ярости и устремился к месту трагедии. Совершенно не рисуясь,
он был взбешен и отреагировал инстинктивно. Но что он мог сделать? Сбросить свитер и вызвать Мэлоуна на кулачный поединок? Вызвать на бой тренера Юты Джерри
Слоана, в бытность свою игроком тоже известного задиру? В конце концов, Дейли
просто психанул в манере хочу-дать-в-харю-кому-нибудь-только-не-могу-выбрать-кому,
столь знакомой у многих тренеров.
Стоктон же, будучи уязвимым в ситуации с Айзеей, кроме всего прочего еще и
уважал Томаса, как игрока и никогда ничего негативного о нем не высказывал (на
самом деле, По Большей Части Молчаливый Джон вообще мало что говорил). Да и Томас никогда Стоктона не унижал.
Хоть Айзея несомненно считал себя мега-звездой,
но Джона никогда он полным нолем не считал. Когда все дрязги по формированию списков
закончились, Айзея позвонил в гриль-бар Джека и Дэна в Спокане и попросил к телефону
владельца.
«Я просто хотел сказать вам, Мистер Стоктон»,
- сказал Айзея отцу Джона Джеку, «что все
сказанное мною нелицеприятное о Команде мечты не имеет никакого отношения лично
к вашему сыну. Он великий игрок».
Ни сам Стоктон, ни его отец никогда не забывали об этом звонке. И когда в
2009 году состоялась церемония включения Стоктона в Зал Славы, он попросил
Айзею быть рядом и представлять его. На половину это было театральным
представлением, но на вторую половину предложением от всего сердца.
Когда после игры у Дейли спросили о грубом фоле Мэлоуна, Чак слегка
замялся. С одной стороны, он беспокоился о судьбе звезды и капитана своей команды,
а с другой стороны не очень хотел уничижать игрока, которого ему предстаяло
тренировать в Барселоне. Его спросили: «Как вы думаете, умышленный ли был фол?». Чак отвечал: «Айзее наложили сорок швов, пятнадцать с внутренней и двадцать пять с наружной
стороны. Пусть лига оценит степень умышленности этого фола».
Я так и не успел до смерти Чака спросить его о причинах, почему он не
настаивал на включении Айзеи в Команду мечты. Я уверен, что он мучительно раздумывал
над вопросом, несмотря на то, что ничего кроме «это было тяжкое решение … действительно тяжкое … я на самом деле хотел
видеть его в команде, но …» я от него не слышал. И когда я смотрел, с каким
лицом он стоял на коленях около окровавленного Айзеи, я подумал: хотел ли он в
этот момент вернуть все назад и настоять на включении в список этого трудного
чикагского подростка, стержневого игрока команды, принесшего ему два
чемпионских перстня и сотни удивительных магических мгновений?
[1] Деда
звали Джон Хьюстон, что намекает на то, в честь кого назвали Джона. Дед играл в
американский футбол всего 4 сезона, но в своем первом сезоне стал чемпионом в
составе Frankford Yellow Jackets
из пригорода Филадельфии.
[2] The Book of Basketball: The NBA
According to the Sports Guy – вторая в карьере книга журналиста канала ESPN. Здесь автор
подразумевает как будто бы рутинный дежурный дабл-дабл, который Стоктон
исполнял, как обычную работу.
[3]
Salt Palace был
домашней ареной Юты как раз до 1991 года. Именно в том году, 18 января, на
концерте AC/DC в давке погибло трое
подростков. Уже в конце года Юта переехала на новую арену, которая сейчас
называется Energy Solutions Arena,
а до этого носила имя Delta Center.
Новая арена все так же славится все той же враждебностью, которую Деннис Родман
описывал, как: «Представляешь, как сложно играть во Дворце, когда вокруг тебя
одни мормоны!».
[4]
Нада Степович, жена Джона Стоктона, дочь последнего в истории Губернатора
Аляски Майкла Энтони Степовича.
[5]
20 февраля 2009 года в возрасте 64 лет Ларри Миллер скончался. После его смерти
в команде началась перестройка, ушел в отставку после 23 сезонов Джерри Слоан,
обменяна главная звезда D-Will. Ничем примечательным
перестройка пока не закончилась.
[6]
Опять таки эпизод можно посмотреть на YouTube. И чего только там не найдешь!? Томас на самом деле был в
состоянии грогги. Он пытался встать с паркета, но, такое впечатление, даже не
понимал, что вокруг происходит.
Комментариев нет:
Отправить комментарий