Начало здесь
ГЛАВА 10
СТАРАЯ ГВАРДИЯ
Что было … того уж не вернешь
В апреле 1989 года, примерно за месяц до
знаменательного броска Джордана через Ило, сбылась мечта Ветеринарного
инспектора. Борислав Станкович не прекращал свой крестовый поход по реализации
доспуска профи на ОИ, даже после провала при первой попытке провести такую
резолюцию на Конгрессе ФИБА в Мадриде в 1986 году. Станкович также ставил целью
вход НБА в состав ФИБА. Ставил из прагматичных соображений. После московской Олимпиады
1980 года, бойкотированной США, ФИБА начала терять деньги и находилась на грани
банкротства. С игроками-профессионалами в виде гарнира Борислав хотел видеть и мясо.
Станкович созвал внеочередной
Конгресс ФИБА в Мюнхене. Ему предшествовала подготовительная работа,
заключавшаяся где-то в обещаниях взаимных уступок, где-то в «выкручивании рук»
делегатам. Подготовительная работа не прошла даром. Резолюция о допуске профи получила
56 голосов «за» и всего 13 «против». Примечательно, что и США, и СССР
проголосовали «против».
«Мы знали, что резолюция пройдет», - рассказывает
Комиссионер Дэвид Стерн, «но энтузиазма
не испытывали. Наши мысли занимал один вопрос: «Ну и что же теперь с этим делать?»».
С другой стороны был
в США и определенный интерес к предмету. Сразу после окончания Финала Четырех в
Сиэттле делегация от ФЛБСША, организации отвечающей за проведение в США
соревнований на уровне любителей, вылетела в Мюнхен для участия в Конгрессе. Ее
задачей было простое присутствие, голосовать не надо было. Тем более, что
голосовать было все равно бесполезно, ведь глупо было даже предполагать, что
Ветеринарный инспектор созвал внеочередной Конгресс, не имея достаточно голосов
для принятия резолюции.
Руководитель
делегации Дейв Гэвитт, только что избранный на пост президента ФЛБСША,
голосовать был должен. Он проголосовал «против»,
хотя в душе хотел обратного. До этого он уже нанес визит в офис НБА и
переговорил со Стерном и Граником. Он говорил им: «Послушайте. Мы собираемся голосовать «против», но это бессмысленно. Давайте
лучше думать, что делать дальше».
Предложение Стерна заключалось
в выкупе олимпийской сборной из сферы ответственности ФЛБСША.
«Она не продается», - сказал ему Гэвитт. «Это же сборная страны. Вам следует стать
членом ФЛБСША, и я гарантирую, что совместно мы защитим интересы НБА и
обеспечим большинство профи в представительстве в сборной».
Поглотить не
сборную, а всю Федерацию. Вот что задумывал и реализовал в результате Гэвитт.
Многие боялись главенства НБА, но Гэвитт видел преимущества. С одной стороны, любительская
федерация – находившаяся в зависимости от финансирования со стороны Олимпийского
комитета США и ущербного контракта с Converse на сумму около
$300,000, сумму, которую Nike выбрасывает на рекламу кроссовок
Джордана – уже «умирала». НБА, напротив, с Майклом/Мэджиком/Ларри находившаяся
на вершине популярности, купалась в деньгах. Гэвит предложил, чтобы
имущественный департамент НБА вступил в права владельца Федерации и занялся
маркетингом. В этом случае, по его мнению, выигрывали все. Стерн согласился.
В любительском
баскетболе Гэвитт был докой. Он был успешным тренером и спортивным директором,
он стоял у истоков создания Конференции Большой Восток, он был движущей силой
экспансии НАСС и превращения турнира в сверхдоходное предприятие. Кстати,
вскоре после описанных событий он был назначен Исполнительным директором Бостон
Селтикс[1].
Подобно множеству любителей, перешедших в разных качествах в профессионалы –
Рик Петино, Джерри Тарканиан, Джон Калипари, Лон Крюгер, Леонард Хемилтон, Тим
Флойд, список можно продолжать – Гэвитт совершил уникальный качественный скачок
вперед[2].
Но все это не имеет отношения к исключительной важности событий, перевернувших
мир олимпийского баскетбола. «Во многих
аспектах Дейв был традиционным любителем», - говорит Расс Граник, «но он умел видеть картину в целом».
В баскетболе Гэвитт был
и мечтателем, и романтиком. Он умер в возрасте 73 лет в сентябре 2011 года, но
за год до этого в 2010 году я был у него дома на родине, в Провиденсе. За обедом
он начал вспоминать события середины 70-х, когда он тренировал студенческую
сборную на турнире в Афинах. «Мы играли
поздно вечером, нас смотрело тридцать тысяч болельщиков, и Акрополь возвышался
за окнами на фоне полной Луны», - вспоминал он. «Меня пробирала дрожь».
Гэвитт никогда не хамил,
не повышал голос. Он был спокойным кабинетным дипломатом, учитывающим мнения
обоих сторон, но всегда знающим кому достанется победа. Однако Гэвитту
необходимо было умерить свой энтузиазм по поддержке принципов соревновательной
открытости, ведь он возглавлял организацию, которая таким образом
самовырождалась.
«Для меня все было просто», - говорил мне
Гэвитт. «Я считал, что у каждого
гражданина должны быть равные права представлять свою страну на любых
соревнованиях. Но я никогда не пытался противостоять лоббистам любительского
баскетбола, прямо противодействующим этому. Они были просто против профи на ОИ и
точка».
После того, как
закончилось голосование по резолюции, Гэвитт попросил слово. «Теперь, когда мы сделали это» - сказал он
делегатам ФИБА, «вы должны осознать
несколько фактов и помочь нам. Мы имеем дело с могущественной организацией в
лице НБА, и мы хотим организовать с вами сотрудничество в организации встреч,
турниров и прочего».
Было много вопросов,
насчет того, как США добьются участия игроков НБА в совместных турнирах. Не
только Пэкер и МакГвайр испытывали сомнения в желании игроков променять летний
отпуск на участие в турнире сборных. Но Станкович отмел все сомнения. «Это не наш вопрос», - строго сказал делегатам
Ветеринарный инспектор. «Это вопрос Соединенных
Штатов. Мы сделали то, что считаем правильным. Теперь очередь за ними».
По пути домой
делегация США имела пересадку в Амстердаме. Гэвитт ужинал с руководителями
ФЛБСША Биллом Уоллом и Томом МакГратом, исполнительным директором и
заместителем исполнительного директора соответственно. Их будущее было
неопределено, особенно у Уолла, руководившего Федерацией с середины 70-х. Еще когда
она называлась Атлетическим Союзом Любителей (АСЛ)[3]
и, переполненная махровыми бюрократами всех мастей, деспотично рулила
любительским спортом в стране.
МакГрат, хоть и был человеком
ФЛБСША, но был моложе Уолла и более политически гибок. Он не поддерживал
вторжение НБА, но предвидел будущее и, по большому счету, всегда знал, что
основа противодействия чиновников ФЛБСША в боязни за собственное кресло. Уолл же
предчувствовал, что его время подошло к концу, и негодовал. На Конгрессе 1986
года, когда Станкович впервые выступил с предложением принять резолюцию по
допуску профи, Уолл выступил со страстной речью против. Он и три года спустя не
изменил своим убеждениям. Уолл состоял в коалиции с Джорджем Киллианом, видным политиком,
ставшим позднее делегатом Международного Олимпийского Комитета от США. Гэвитт с
Киллиамом не ладили, что породило взаимную неприязнь Гэвитта с Уоллом.
Уолл, однако, с иронией
думал о том, что НБА сейчас сделает с ФЛБСША то же самое, что ФЛБСША сделала с АСЛ,
и что, по его мнению, будет вторым Эдселом[4].
«Вы должны понять, как много нам придется
изменить в студенческом спорте», - говорил Си.М. Ньютон, который как и
Граник с Гэвиттом считался миротворцем и поддерживал равновесие между
любителями и профи. «Чартерные рейсы, эксклюзивные
отели, тренировки в Монте Карло. Вот на чем настаивают Дэвид [Стерн] и Расс [Граник],
а они чужаки для нас».
Далее Уолл и МакГрат
говорили о том, как наплевательски, по их мнению, НБА будет относиться к
ФЛБСША. Большинство доводов сводилось к тому, насколько неразумно злить Дэвида
Стерна, ни тогда, ни сейчас, ни вообще когда либо. Ведь ни для кого не секрет, что
еще до голосования по резолюции между НБА и ФЛБСША началось открытое
противостояние. Например, изначально McDonald’s Open должен был проводиться под эгидой
ФЛБСША, но по факту стал детищем Стерна и Станковича. Эти двое – олигархического
склада люди, некоронованные короли собственных королевств – симпатизировали
друг другу и осуществляли теперь совместное планирование и переговоры и
призывали к сотрудничеству своих подчиненных.
На том обеде в Амстердаме
обсуждались исключительно дела и то, как может стать плохо. Уолл еще не ушел, и
он вместе с Гэвиттом и МакГратом начали разговор. Никто из них не имел твердой
уверенности в том, насколько существенным будет участие НБА. Беседовавшие в конце
концов пришли к мнению, что шесть игроков НБА, не суперзвезд, могут согласиться
играть. Также они для себя решили, что на самом деле никто из элиты игроков не пожертвует
собой для получения золота Олимпиады.
Также существовала
проблема выбора тренера. Несмотря на предварительный характер обсуждений, ни
для кого из обсуждающих не было сомнений, что снова победит монархия, что означает
наиболее вероятное назначение тренера команды Университета Дьюк Майка
Кжижевски. Однозначно, тренер должен быть из студенческого чемпионата, ведь
именно там у нас лучшие американские специалисты.
В то время существовал
миф о том, что тренеры в студенческих
командах лучше своих коллег по тренерскому цеху из команд НБА. Миф смехотворный, но глубоко укоренившийся. Более продолжительные
игры, большее количество тайм-аутов, личная опека с постоянной сменой опекунов,
более атлетичные игроки, применение двойной опеки, изматывающая гонка с зачастую
пятью встречами в неделю. Да тренер НБА тренирует за неделю чаще, чем
университетский тренер за целый сезон. В студенческом баскетболе тренеры теоретики, а в НБА практики. Факт о том, что тренеры
НБА теряют работу чаще, чем с тюльпанов опадают лепестки, только подтверждает
это. Да, множество тренеров в НБА делают свою работу «под дулом пистолета», но
они все равно выстраивают игровую модель во время тайм-аутов, изобретают
комбинации для освобождения от опеки с помощью заслонов игрока для решающего
броска за пару секунд до сирены и т.д. и т.п. И да, при этом их всегда могут
уволить. На самом деле это значит, что они могут тренировать кого угодно.
Когда делегация
возвратилась в штаб-квартиру ФЛБСША в Колорадо Спрингз, вопросы о составе
команды и тренере отошли на второй план, уступив место насущным проблемам. Нужно
было изменить название организации с исключением слова «Любительский». Вот так
и было придумано простое «Баскетбол США»[5].
Устав организации изменялся для возможности включения в организацию
представителей НБА. В конце концов, Граник стал вице-президентом организации но,
хотя он и сам, как и Гэвитт, был опытным посредником и дипломатом, но всегда
ощущал «дыхание» Стерна за спиной. А Уолл, практически с окончанием Конгресса, был уверен, что должен будет уйти в отставку.
«Трения между Баскетболом США и НБА возникли исключительно
из-за бюрократического наследия от 20-летнего руководства Билла», - говорит
Джеффри Орридж, работавший тогда в юридическом департаменте Баскебола США, а сейчас
занимающий пост исполнительного директора Канадской Телевещательной Корпорации.
«Видение стратегии, уровень гибкости в
принятии решений, понимание построения концепций развития … все это разительно отличалось
от того, как все то же самое делалось в Баскетболе США».
Орридж припоминает
случай, когда во время одной из первых командировок в Нью-Йорк представители
Баскетбола США должны были провести встречу со Стерном и Граником. «Нас нельзя было назвать деревенщиной, но
атмосфера нас подавляла», - говорит Орридж, сам родившийся в Нью-Йорке. «Теперь, с высоты своего опыта, я могу
сказать, что никогда больше не видел настолько увлеченных трудоголиков, чем
тогда в офисе НБА. Поглощение Баскетбола США было совершенно правильным. Именно представители НБА вывели организацию на новые высоты, здесь нет никаких сомнений».
Уолл, опытный и жетский руководитель, был реалистом и отошел в сторону с дороги «этих сумасшедших трудоголиков» из Нью-Йорка.
«Ну что я могу сказать?», - говорит Уолл
сейчас, сидя в своем Калифорнийском поместье. «Мне не нравились те люди, которые приходили. А им не нравилось, когда
им кто-то противоречил. Мое время вышло».
Так и было. Пришло время для НБА войти в бизнес и
начать вкладывать деньги. Один лишь вопрос тогда оставался без четкого ответа: кто же из игроков согласится играть?
[1]
Гэвитт был Исполнительным директором с 1990 по 1994 годы, не лучшее время для
Селтикс.
[2]
Автор использует метафорическое сравнение при помощи термина Бимонеск - long jump Beamonesque. Термин
укоренился в англоязычном обществе после того, как Боб Бимон на Олимпиаде в
Мехико 1986 года неожиданно установил уникальный рекорд, прыгнув в длину сразу
на 55 см дальше предыдущего рекорда. Бимон по сей день является обладателем
олимпийского рекорда (8 м 90 см). Всего однажды, на ЧМ в 1991 году его результат превзошел Майк Пауэлл (8 м 95 см). Собственно, и до и после ОИ Бимон даже
близко не подходил к своему феноменальному результату. Поэтому, сказать можно
только что-то типа «С Божьей помощью».
[3]
Предшественник ФЛБСША (ABAUSA)
- Amateur Athletic Union.
[4]
Еще одна американизированная метафора. Edsel - дочерняя марка и самостоятельное подразделение Ford
Motor Company, в 1958—1960 модельных годах безуспешно пытавшееся
занять на североамериканском рынке нишу «среднедорогих» автомобилей.
Запуск марки Edsel — один из крупнейших провалов в истории
автомобилестроения, считающийся одним из классических примеров маркетинговой
ошибки. В Соединённых Штатах слово «Эдсел» стало нарицательным и совершенно
однозначно ассоциируется с полным провалом. Логотип наводит на мысль о неплохом
новом применении метафоры – к российскому проекту Ё-мобиля.
Комментариев нет:
Отправить комментарий