Начало здесь
ГЛАВА 22
Калифы на час
То были лучшие дни в его жизни … уверена жена Гранта
Хилла
В целях подготовки Команды мечты к соревнованиям Баскетбол
США в качестве спарринг-партнеров призвал девять игроков-студентов. Лучше,
конечно, было поставить команду профи, но просить кого-то, не включенного в
список, потренироваться вместе с Командой, было крайне затруднительно. Однако вполне
можно пофантазировать, как бы играл Айзея Томас в такого рода тренировочных
баталиях.
«Молодые» прибыли в Ла-Хойю
на пару дней раньше «Стариков», а в один из дней, когда они возвращались после тренировки
и пытались разместиться в лифте, Бёрд как раз завершал регистрацию в отеле. Они
подождали его, подержав двери лифта.
«Надеюсь, «салаги», вы готовы», - сказал Бёрд
с улыбочкой. «Мы отделаем вас по полной».
Он также сказал, что не может ждать, когда они начнут выступать в НБА и поэтому
«надерет им всем задницы прямо сейчас».
После чего вышел из лифта на своем этаже.
Студенты потеряли
дар речи. «Тогда», - вспоминает Грант
Хилл, «никто из нас не знал, что Ларри
был знаменитым задирой». Студенты что-то пробормотали в ответ, а как только
Ларри вышел, стали обсуждать случившееся между собой, с благоговением осознав,
что: Ларри Бёрд только что задирал. Нас!
Следующие несколько дней студенты жили мечтами. Профи обращались с ними с уважением. Пиппена многие вспоминают, как взявшего на себя функции опекуна. Сам Пиппен, однако, вспоминает, что они просто очень походили на него самого, новичком попавшего в команду к восходящей звезде, Джордану, и ощущающему враждебность со стороны короля собственного королевства.
Студенты знали, что приближается
их звездный час – 24 июня. День, когда они попробуют сразиться с Командой
мечты. В этот день, по прибытии в спортивный зал Калифорнийского Университета в
Сан Диего они ощущали себя по «метким» воспоминаниям Гранта Хилла «жертвенными овечками». Команда мечты же лишь
только начинала «набирать обороты». Лейтнер оглянулся, увидел их и почувствовал
некую странность в том, что его партнеры по Дьюку Хилл и Бобби Хёрли были там,
а он не с ними.
«Как только они вошли, Баркли именно в тот момент
забил сверху через Карла Мэлоуна», - вспоминает Лейтнер. «Вбил мяч в кольцо с такой силой, что когда я
взглянул вверх, то сразу увидел какое ошеломляющее впечатление это на них
произвело».
Установку студентам
на игру давал тренер Рой Уильямс, которому в свою очередь ее передал Чак Дейли
и представители Баскетбола США. Хёрли получил инструкции постоянно пытаться с
дриблингом прорваться в трехсекундную зону. Идея состояла не том, чтобы дойти с
мячом до кольца, Хёрли и сам так никогда не играл, да и не смог бы завершить
прорыв броском через защищающихся профи, а в том, чтобы вовремя отбросить мяч
освободившимся снайперам Алану Хьюстону или Джамалу Машбёрну. Большие, Крис
Уэббер, Эрик Монтросс и Родни Роджерс, должны были изо всех сил потолкаться под
кольцом, изображая опытных противников, типа литовца Арвидаса Сабониса[1].
Универсалы, Хилл и Пенни Хардуэй, должны были попытаться сымитировать
непривычную для профи манеру игры в нападении. «Играйте, как европейцы», - наставлял их Уильямс.
Студенты собрались у
боковой линии получить задание на персональную опеку. Хилл до сих пор помнит озноб,
пробравший его, когда он услышал от Уильямса: «Грант, ты защищаешься против Эм.Джея». «О, черт, черт, черт», подумал Хилл. «Я опекаю МАЙКЛА ДЖОРДАНА!» Сердце Хилла на миг замерло до момента, когда
Мэджик Джонсон вступил в центральный
круг. Грант восхищался Мэджиком и хотел быть на него во всем похожим. Увидев его,
Хилл решил, что «готов попробовать».
Дримтимовцы были
лишь в начале своей подготовки, только начинали сыгрываться, много теряли мяч
неточными передачами и скорее пытались не мешать друг другу, чем помогать. В
отличие от них, студенты напоминали отлично подготовленный к гонкам болид,
пилот которого с нетерпением ожидает стартового сигнала.
Ключевой фигурой был
Хёрли. Он был нестандартным игроком. Бледнокожий, 180-см ростом, худощавый. Но
его обучением занимались два лучших тренера в мире, его отец Боб Хёрли старший,
в школе Святого Антония в Джерси Сити и Кжижевски в Дьюке, так что со «школой»
у него было все в полном порядке. Он еще и не был роботом,
запрограммированным классно выполнять заложенные в него инструкции. В нем было
также много уличного креатива. В нем было много качеств высококлассного
разыгрывающего защитника, хоть эти качества и довольно трудно описать словами.
Обычно, если он хотел куда-то прорваться, то он обыгрывал и прорывался.
В игре против
дримтимовцев место, куда он хотел и должен был прорваться, защищал Мэджик
Джонсон, который чаще всего играл против него. Студенты выиграли 88–80, а Хёрли
стал звездой встречи. Когда журналистов допустили до игроков, я отчетливо
помню, что заметил недосказанность в словах игроков Команды мечты. Каждое слово
фильтровалось. Они были побиты студентами, поэтому тон ответов был заметно
вялый, в стиле ну-это-была-всего-лишь-тренировка. Но не все было так просто.
Попробуем взгянуть на
это в перспективе. Нет причин верить, что без поражения от студентов у Команды
мечты были бы проблемы в Барселоне. Как говорит Хилл: «Не думаю, что они были встревожены даже на малость. Все это походило
скорее на сигнал утреннего будильника». Кжижевски рассказывает, что Дейли
умело дирижировал поражением, убирая Джордана с площадки в ключевые моменты, и
позволяя встрече продолжаться, даже в моменты, когда нужно было брать тайм-аут
и вносить коррективы.
Я смотрел запись
встречи и могу подтвердить правдивость этих слов. То, о чем было только что
сказано, выглядит впечатляющим историческим фактом – каким является
тренировочная битва в Монте Карло (Глава 28) – но этим фактом не является.
Скорее, игра со студентами была уроком поражения. «Чак просто давал команде понять, что поражение теоретически может
произойти», - говорит Кжижевски.
Несмотря на то, что единственным,
кто сказал всем: «Все это чушь собачья. Мы должны быть вместе», был Мэджик,
именно он стал в фокусе появившихся крошечных опасений за будущее. Мэджик
никогда не отличался при игре один на один против маленьких, юрких защитников,
пролезающих в любую щель и использующих хитрость и опыт в перехвате мяча. Хёрли
обнажил эти недостатки и послужил поводом к решению о том, что такого рода
«малышей» будут опекать Джордан или Пиппен.
Пиппена это решение
нисколько не удивило. «Я прекрасно знал,
за что попал в команду», - говорил мне Пиппен несколько лет спустя. «Я знал, что защищаюсь лучше всех. Это меня
нисколько не смущало».
Решение было
воплощено на следующий день. В то время, когда Хёрли опекал Джордан, Бобби
зачастую не мог с мячом даже на чужую половину поля перейти. Потом Дейли выпускал
против него Пиппена, и для Бобби становилось … нисколько не лучше. У студентов
сразу разладились всяческие осмысленные атакующие действия, и они были разбиты.
Я записи игры не видел, но по слухам дримтимовцы привезли студентам разницу
очков в 40. «Мы разделались с ними, как
пойманными за руку воришками», - сказал Баркли.
После этих двух тренировочных
встреч Команда мечты начала становиться именно КОМАНДОЙ, приобретая сыгранность,
которая достигается на уровне взаимопонимания друг друга с закрытыми глазами (Робинсон
предпочитал занимать позицию там-то и там-то; Джордан приходил на подстраховку
с такой-то стороны; Баркли был готов бежать в отрыв с мячом со своей половины,
но ждал поддерживающего атаку Мэлоуна), добавляющую гармонию в командные
взаимодействия.
Годы спустя, одно из
лучших описаний уровня игры Команды мечты я услышал от Лейтнера, для которого этот
уровень тогда также был в новинку.
«Первым делом меня поразило, насколько
ошеломляющим был у них переход из обороны в атаку», - рассказывал мне Лейтнер
в 2011 году. «Он был просто мгновенным, на
порядок быстрее, чем в студенческом чемпионате. Приспособление, даже для игрока
привыкшего бежать в отрыв, происходило тяжело. Быстрота была помножена на постоянную
готовность убежать.
Потом я внезапно осознал, что мне нужно просто двигаться и ловить мяч.
Как будто я снова был 14-летним пацаном, играющим в ветеранской лиге в одной
команде со своим 35-летним отцом. Ты молод и быстр, ты отрываешься от опекуна и
бежишь с руками поднятыми кверху. А они ветераны и настолько хороши, что
всегда найдут тебя. Никакого обыгрыша один в один. Просто двигаться с руками вверху, куда всегда прилетит мяч».
Особую радость дримтимовцам
доставляло выявить слабые места друг у друга и постоянно прикалываться над ними.
Юингу дико не нравилось часто бросать со средней дистанции. Баркли высмеивали за
лень на тренировочных встречах. Над Дреклером ухахатывались за то, что он вел мяч опустив голову
в пол постоянно сначала в правую сторону, потом в левую, спохватывался, но все равно
не мог пересилить привычку.
На встречи со студентами можно посмотреть и в такой перспективе.
Жертвовать всем ради игры, выкладываться на тренировках, быть удачливым – вот что
отличает истинно великих игроков. Посмотрим теперь, что произошло с самым яркими
представителями тех студентов после прихода в НБА.
Самым удачливым оказался
Хилл, который на момент написания книги, в возрасте 39 лет, все еще играет и не лишний на
площадке[2].
Однако его карьера потенциального члена Зала Славы, наиболее близкого по уровню
игры к дримтимовцам, была омрачена травмами. То же касается и Хардуэя, игрока большого
таланта, четырежды участника матчей Всех Звезд, известного также вздорным и
обидчивым характером[3]
(кроме того, я в числе многих кляну Nike на чем свет стоит за маркетинговую идею в виде
кукольной фигурки Lil’ Penny).
Как и большинства игроков пост-Джордановской эпохи, уровень игры
Хардуэя не дотягивал до уровня раскрученности на публике. Карьере Хьюстона помешала
тяжелая травма колена и пятно в репутации за гонорар размером в $20 миллионов, выбитый
в Нью Йорк Никс перед сезоном 2001-02[4].
Руководители Никс «отмывались» от этого позора всю первую декаду 21 века.
Хёрли не смог оправиться
от повреждений, полученных во время автокатастрофы в первом своем сезоне в НБА в
Сакраменто Кингз, в сезоне 1993–94[5]. Большинство считает, что он мог бы стать великим игроком. Я так не
считаю, но он в любом случае был бы надежным и результативным.
Карьера Уэббера удалась[6].
Его средняя результативность в НБА составляла 20,7 очка и 9,8 подбора за игру.
Но он никогда не изматывал себя набором физической мощи для доминирования под кольцом,
как Мэлоун; не тренировал до умопомрачения средний бросок, как Юинг; не занимался
улучшением до идеала своих способностей к блокированию бросков, как Робинсон; и
так и не приблизился к членству в Зале Славы. Машбёрн стал неплохим
результативным защитником, всего однажды сыграв в матче Всех Звезд[7].
Монтросс был малоподвижным центром «столбового» типа, вообще незаметным в лиге[8].
Неплохая карьера сложилась у Родни Роджерса[9],
который к несчастью после ее окончания, в 2008 году, попал в аварию на мотоцикле и
его парализовало.
Перспективы,
перспективы. Многое пошло не так.
В день своего звездного
часа, когда студенты обыграли Команду мечты, расходясь по номерам отеля, они
возбужденно обсуждали, что, усилившись еще парочкой парней, вполне могли бы
выиграть олимпийское золото. Лишь чуть позже пришло осознание сюреалистичности мечтаний. Однако память о том, что они сражались с «бессмертными», были единственными в истории, кто обыграл их, и были хоть и совсем на чуть-чуть лучшей сборной во Вселенной, навечно осталась в сердцах.
«Это было невероятно», - говорит Хилл, посвятив
целый час в разговоре со мной воспоминаниям о Сан Диего. «При всем том значении, которое для меня имеют дни рождения моих детей и
день моей свадьбы, та неделя была самой выдающейся в моей жизни». Он улыбнулся. «Можешь меня процитировать».
[1] Смех, да
и только. Чернокожие Уэббер и Роджерс, конечно, прыгали повыше Сабаса, но что
их 208 см и 201 см против 222 см Сабониса. Белый Монтросс со своими 213 см
вообще в подметки Арчи не годился, что и подтвердили результаты его последующей
карьеры в профи.
Комментариев нет:
Отправить комментарий